Медиановости
/ Власть, Медиасреда, Несвобода слова, Петербург

27 июня 2015 14:00

Проблема доступа: Смольный и журналисты

 
Законодательство гарантирует журналистам свободный проход в помещения, где располагаются органы власти, но на практике попасть туда оказывается не так просто — 25 июня ОНФ объявил о проверке таких нарушений «на местах». Тем временем в Петербурге закрытые заседания различных комиссий — норма, к которой все привыкли. Кроме того, некоторые журналисты не могут годами получить постоянную аккредитацию в Смольный.
 
Закрыто, но не для всех
 
В  региональных и муниципальных органах власти зачастую нарушаются права журналистов, считают эксперты Центра правовой поддержки журналистов  ОНФ. 25 июня они объявили, что готовы проверить правила аккредитации журналистов на соответствие федеральному законодательству в Рязани и в Белгороде после обращений с жалобами от медиасобщества этих городов. Тем временем в Петербурге с работой представителей прессы в здании администрации города тоже возникают проблемы как с получением пропуска на конкретные мероприятия, так и с получением постоянной аккредитации.
 
К примеру, 16 июня журналистам не удалось попасть на попечительский совет Фонда капремонта (на нем объявил о своем увольнении глава фонда Дмитрий Локтаев), хотя раньше с такой проблемой сталкиваться не приходилось. Но на этот раз в пресс-службе администрации губернатора сообщили: мероприятия в списках открытых для прессы нет. Правда, по сведениям пресс-службы, два СМИ его все же посетили: телеканал «Санкт-Петербург» и газета «Консьерж». Нескольким другим городским изданиям (журналисты попросили их не упоминать, чтобы «не портить отношения со Смольным») в аккредитации отказали.
 
При этом журналист «Росбалта», например, даже не собирался идти на само заседание, а хотел только попасть в здание Смольного. «Я хотела, чтобы корреспондент, грубо говоря, постоял бы под дверью, поймал бы Игоря Албина или кого-то другого и задал бы вопрос, — рассказывает Лениздат.Ру главный редактор агентства Наталья Черкесова. — Но даже если бы у нас была постоянная аккредитация, я не уверена, что на входе бы не спросили, куда идет корреспондент и можно ли ему туда пройти».
 
«Здесь должно действовать правило закона «О СМИ»: все журналисты имеют равные права, неважно, аккредитованы они или нет, — объясняет глава Центра защиты прав СМИ Галина Арапова. — Разница только в том, что аккредитованные будут заранее оповещены, им сделают копии документов, стульчик поставят, чаю нальют. Но явиться могут все, кто об этом узнал». 
 
При этом в аппарате вице-губернатора Албина (комиссия по капремонту относилась к его ведению) удивились вопросу Лениздат.Ру. По словам сотрудников аппарата, мероприятие было открытым, но никто на него не «заявился»: «совет был собран экстренно», но «ни один журналист не позвонил». Журналистов издания "Консьерж", как говорят в аппарате, пригласил Фонд капитального ремонта. При этом, по словам корреспондентов других изданий, в пресс-службе Смольного в аккредитации на это мероприятие им отказали, не переадресовав их запрос ответственному лицу из аппарата Албина. 
 
Случай может объяснить единичная несогласованность пресс-секретарей Смольного, но по факту вопросов возникает гораздо больше: на каких основаниях вообще мероприятия администрации закрывают и почему журналисты, которые постоянно освещают работу правительства, оказались без постоянного доступа в здание.
 
Закрыть, еще закрыть
 
Ситуацию «закрытого заседания городской администрации» следует считать как минимум неоднозначной — с юридической точки зрения. Как объясняет Галина Арапова, в законе конкретно разъяснено только проведение закрытых заседаний в зале суда, а все остальные органы власти должны руководствоваться общими положениями законодательства. Согласно им, закрытое заседание органов госвласти может проводиться, только когда вопрос, который рассматривают на заседании, относится к числу конфиденциальных, «что бывает крайне редко», — замечает медиаюрист. Список сведений, которые могут быть конфиденциальными, есть в законе об информации. Кроме того, закрытыми должны объявляться заседания, на которых обсуждается гостайна. 
 
«В идеале должен быть внутренний регламент, в котором все прописано, — рассказывает Галина Арапова Лениздат.Ру. — Заседания, на которых рассматриваются открытые вопросы, которые относятся к интересам общества, закрываться не могут. А это подавляющее большинство вопросов, которые рассматриваются в городском правительстве, неважно, идет ли речь о заседании правительства или какой-то комиссии. Ведь по логике любой гражданин может прийти и посмотреть, как работают органы власти, законодательство это не запрещает». И даже если конфиденциальная информация затрагивается в каких-то вопросах, журналистам должен быть ограничен доступ только на обсуждение конкретных «закрытых» тем, а не на всю встречу.
 
Правда, глава пресс-службы Смольного с правовой оценкой медиаюриста не согласен. «Решения о закрытии принимаются в соответствии с информационной политикой, — сообщает Андрей Кибитов. — Какого-либо списка (пунктов, по которым заседание может быть объявлено закрытым. — Прим. Лениздат.Ру) не существует, это наше право регулировать ее. Это внутренние решения, хозяин мероприятия — в данном случае правительство города — может принимать их самостоятельно». Прояснить критерии этих решений Кибитов отказался. Остальные сотрудники пресс-службы, как выяснил Лениздат.Ру, вовсе не знают, на каких основаниях закрывают те или иные встречи, они только выполняют распоряжения.
 
Однако, замечают эксперты, подобные решения должны обязательно регулироваться на основании внутреннего регламента. «В каких случаях и на каких основаниях работа комиссии должна закрываться, должно быть прописано во внутреннем документе, — рассказывает политолог Иосиф Дзялошинский, президент правозащитного фонда «Комиссия по свободе доступа к информации». — Это не должны быть разовые решения. Если регламента нет — то это нарушение права на информацию, никаких таких прав «регулировать информационную политику» ни у кого на свете нет». 
 
Регламент не регулирует
 
Действующий же регламент Смольного упоминает только о закрытых заседаниях правительства и без какого-либо перечня критериев, по которым заседание может объявляться таковым: «При проведении закрытых заседаний правительства подготовка материалов к ним, допуск, оформление протоколов и принимаемых решений осуществляются с соблюдением установленных правил работы с секретными документами и режима секретности».
 
Далее: даже подробно прописанный регламент может основываться только на федеральном законодательстве. Впрочем, лазейка для любителей закрывать мероприятия есть и здесь. «Нюанс, с которым мы боролись 20 лет, — проблема служебной тайны, — рассказывает Иосиф Дзялошинский. — Дело в том, что специального закона до сих пор нет, поэтому таковой может именоваться любая информация, которую руководитель любой организации может назвать служебной тайной. Госдума уже 20 лет морочит нам голову и не хочет принимать закон, потому что это вынудит создать строгий перечень всех сведений, которые могут быть служебной тайной». Исключение — перечень сведений, которые нельзя закрывать, он есть в законе об информации. «Кроме того, есть еще куча всяких нормативных актов, которые запрещают чрезмерно закрывать информацию, — добавляет политолог. — В данном случае редакция может послать запрос в прокуратуру с просьбой проверить законность действий организации по запрету доступа к информации, потому что организация не имеет права расширять список запретов по своему усмотрению». 
 
Меньше вольницы
 
Теоретически 16 июня городским СМИ все же удалось бы попасть если не на заседание комиссии по капремонту, то в здание Смольного, если бы у них была постоянная аккредитация. Но и здесь все непросто: журналисты рассказывают, что процесс получения пресс-карты может растянуться на годы, и даже сдача всех документов не гарантирует благополучного исхода. 
 
Как рассказывает Лениздат.Ру корреспондент «Росбалт» Софья Мохова, которая регулярно освещает деятельность Смольного, получить постоянную аккредитацию ей не удается уже второй год, как и многим другим журналистам. Хотя, как утверждает корреспондент, редакция «Росбалта» все требования выполняла, а журналистка успешно ездила фотографироваться на пропуск. «Мне обещали, что дадут карту, но каждый раз говорят обратиться позже: то кто-то занят, то кто-то болен, то кого-то нет, никто ничего не объясняет», — жалуется Мохова. По ее словам, карточек нет у большинства ее коллег по цеху, и каждый раз перед посещением приходится звонить и проверять, внесен ли журналист в соответствующий список, «просто зайти без отмашки пресс-службы не получится».
 
Напомним, журналист без постоянной аккредитации может записаться на любое открытое мероприятие (а в те дни, когда таких нет, — договориться о необходимом интервью) и пройти в здание по списку. 
 
«Я бы сказала, что получение аккредитации занимает годы, — подтверждает журналистка ИА «Диалог» Полина Полещук. — Фотографии, которые присылает редакция, никого не устраивают, даже если они полностью соответствуют требованиям — видно плечи, сзади белый фон, а-ля «на паспорт». В итоге в Смольном всех фотографируют заново, хотя на аккредитации ни плечей, ни белого фона не видно». Сама корреспондент смогла получить аккредитацию только через два года работы в Смольном, после двух заявок. Но к пресс-службе, подчеркивает журналистка, претензий у нее нет, «вы ведь сами понимаете, через какие инстанции должна пройти информация о человеке».
 
Затянувшееся обновление 
 
В 2015 году в получении пресс-карт добавилось сложностей: в Смольном начали их перевыпуск. Не заладилось с подрядчиком: как объяснили Лениздат.Ру в пресс-службе администрации города, из заказанных 400 карт подготовили только 180. Как рассказывает журналистка «Балтинфо» Карина Саввина, получили их те, кто подал заявки «чуть ли не в первый день после открытия аккредитации», и то только в мае-июне. Вторую партию придется ждать до конца года. 
 
Сами журналисты обновлением не особенно довольны. В старом варианте на картах была вся необходимая информация: ФИО, фотография, должность и название издания, на задней стороне — выдержки из закона «О СМИ», в таком виде их можно было использовать как журналистские документы. Цитаты из закона сменились QR-кодами со ссылками на этот закон, сайт Смольного и правительственное интернет-телевидение, место и должность с карты переместились на приклеенную бумажку с надписью шариковой ручкой, а подтверждением того, что документ выдан правительством, осталась небольшая голограмма на фотографии. Уже есть и случаи отказа работы новых карт. «Если раньше это был полноценный документ, то теперь это обычная проходка, которая почему-то делается годами», — замечает Полина Полещук. 
 
Без постоянной аккредитации попасть в здание журналисту не всегда легко. Так, когда портал ЗАКС.Ру готовил материал о продажах колбасных изделий в столовой Смольного, попасть на эту самую предполагаемую продажу (по данным журналистов, она проходила по четвергам) корреспондентам не удалось. В четверг нет никаких открытых мероприятий, а оформить пропуск пресс-служба отказывалась, объясняя так: столовая относится к ГУП «Комбинат Смольнинский» (там журналистам тоже не смогли помочь), кроме того, прием пищи чиновниками — «это процесс интимный». Редакция подала заявление в прокуратуру по поводу отказа аккредитовывать журналистов, сейчас оно перенаправлено вице-губернатору Санкт-Петербурга Александру Говорунову. 
 
Без ажиотажа
 
Впрочем, и у пресс-службы есть свои претензии к журналистам. «Заявки на новые карты подавали в декабре, и нам были нужны полные паспортные данные, — рассказала сотрудница пресс-службы Наталья Горлова, которая отвечает за перевыпуск карт. — Но издания присылали их не полностью или не приходили фотографироваться, хотя мы отвели на это пять полных рабочих дней». Не явившимся по уважительным причинам шли навстречу и разрешали присылать фотографии, объяснила пресс-секретарь. «Журналисты очень часто подают заявки не тогда, когда мы их ждем, — добавляет глава пресс-службы Андрей Кибитов. —Но и в таких случаях мы стараемся находить компромиссные варианты. Что же, мы откажем уважаемому изданию? Нет, мы скажем: извините, коллеги, вам придется немного подождать, потому что часть тиража ушла в печать». Журналисты зачастую не соблюдают и сроки записи на конкретные мероприятия, добавляют в пресс-службе.
 
Карты старого образца пока тоже действуют, хотя, признаются в пресс-службе, бывают и сбои системы, из-за которых охране приходится забирать пропуска. «Но если журналист говорит мне об этом, я тут же иду в комендатуру и возвращаю карту, — замечает Наталья Горлова. — Сейчас у меня пять таких карт, люди оповещены, периодически бывают в Смольном, но почему-то не заходят. Хотя сами бились — нам срочно нужна карта — и так безалаберно относятся к ее хранению». 
 
Из изготовленных 180 пропусков уже полтора месяца в пресс-службе хранятся порядка 60, за которыми никто пока не пришел. «У меня лежат карты «РЕН ТВ», «Русской службы новостей», «Первого канала», полный комплект «100 ТВ», — рассказывает Наталья Горлова. — Редакции оповещены, но люди почему-то не приезжают. Хотя они первые же били себя кулаком в грудь, что эти карты им жизненно необходимы, а ведь вместо них могли бы напечатать карты тем, кому они нужны больше и кто сразу бы их забрал». 
 
Впрочем, замечает главный редактор «Балтинфо» Алиса Чекушкина, неизвестно, зачем эта постоянная аккредитация вообще нужна, «если на каждое мероприятие просят делать отдельный список, вне зависимости от того, есть она, или нет».
 
Терроризм, господа журналисты
 
Если же брать еще шире — 47-я статья закона «О СМИ» говорит нам, что наличие или отсутствие аккредитации вообще не должно иметь значения — журналисты в любом случае имеют право проходить в органы госвласти. Правда, с дополнением: «или в пресс-службу» — которая, к слову, находится внутри здания. Но, как объясняет Лениздат.Ру Галина Арапова, здесь органы госвласти выручает закон «О противодействии терроризму». 
 
«Это очень удобный фильтр — когда тебя не то чтобы не пускают на заседание, а просто не пускают в здание, — рассказывает медиаюрист. — Это уловка, которая сейчас очень активно используется и с которой очень тяжело бороться. С момента принятия законодательства по борьбе с терроризмом это любимая фишка — формально право доступа не ограничено, но у вас нет физической возможности добраться до двери, потому что вас в само здание не пускают, мол, а что вы хотите, мы с терроризмом боремся».
Теги:  смольный