Кабинет Игоря Шадхана завален видеокассетами с рабочим материалом, на стене - картины, фотографии и дипломы за подписью губернатора Петербурга. То и дело заходят сотрудники мастерской: "Игорь Абрамович, нужен ваш совет", "Игорь Абрамович, посмотрите материал"...
Большая часть жизни Шадхана, мэтра отечественной кинодокументалистики, проходит в разговорах. Итогом длинных задушевных бесед становятся фильмы: "О милости прошу", "Вечерний разговор" с Владимиром Путиным, "Снег - судьба моя" и, пожалуй, самый знаменитый - "Контрольная для взрослых". Своими героями Игорь Шадхан называет всех - от нищего до президента.
Скоро Шадхан дебютирует в роли радиоведущего. 27 марта на радио "Классика" стартует проект "Классика: новая версия". Собеседники Шадхана - популярные персоны рок-культуры - Диана Арбенина, Константин Кинчев, Гарик Сукачев, Земфира, Вячеслав Петкун, Максим Покровский. Гость первой программы - Сергей Шнуров.
Своими впечатлениями Игорь Шадхан поделился с корреспондентом Марией Каменецкой.
- Игорь Абрамович, кажется, что вы и Сергей Шнуров - люди не просто разных поколений, но разных измерений. Легко было общаться?
- Скажу сразу, что я не специалист по музыке и никогда этим особенно не увлекался. Поэтому все герои программы, и Шнуров в том числе, интересны мне с другой позиции: кто такие, где воспитывались, какие у них отношения с миром, что думают о завтрашнем дне... Так получилось, что Шнуров оказался моим первым собеседником. Конечно, перед встречей я внимательно послушал его песни, сделал какие-то пометки. Потом с сыном консультировался: сам он "Ленинград" не любит, но говорит, что в классе многие "балдеют". Так вот мне и было интересно узнать, что же в Шнурове есть такое, от чего "балдеешь". Не только школьники: меня перед съемками гримировали, и, когда молодая женщина-гример узнала, кто придет, у нее глаза заблестели! Толком она ничего не могла сказать, но было видно, что Шнуров ее потряс...
Поначалу я волновался. Думаю, Сергей тоже. Мы с ним говорили о Ленинграде, об Окуджаве, о Высоцком... Я читал, что в детстве Шнуров играл на скрипке, и спросил: "Если бы сейчас была скрипка, что бы вы сыграли?" Знаете, он вдруг как будто ожил и сказал: "Я совсем недавно скрипку купил. И самоучитель. Попробовал сыграть - ничего не получается. Я забросил ее на шкаф, но иногда хочется взять поиграть..." Оказалось, Сергей разбирается в классической музыке, у него хороший вкус. Представьте, он считает, что классика должна сейчас как можно больше занимать и захватывать людей. Тогда как объяснить то, что "Ленинград" делает на сцене?
По этому поводу можно сказать много горьких слов, но не в адрес музыкантов, а в адрес нашего общества. Значит, в нас есть что-то такое, созвучное их песенкам. Стоит задуматься, не какие они, а какие мы. "Наверное, людям чего-то не хватает", - сказал Шнуров, когда я спросил, почему "Ленинград" пользуется такой популярностью.
Вообще, как ни относись, но "Ленинград" - это явление, его нельзя исключить из современного пространства. Должен сказать, на перекрестке веков это не первое такое яркое и спорное, даже скандальное, явление. Была же "школа босоножек", был символизм, был Малевич.
- Малевича сравниваете со Шнуровым?
- А почему вы так уверены, что "Черный квадрат" намного лучше того, что делает Шнуров? Может быть, потому, что мы стали идолопоклонниками? Не надо быть ханжами. Все знают, что такое мат. Профессора и доктора филологических наук выпускают огромные энциклопедии, посвященные так называемой ненормативной лексике. Это действительно огромная часть нашего языка, очень экспрессивная, эмоциональная. Признаюсь вам, я тоже матерюсь!
- Многие ругаются... Игорь Абрамович, вы постоянно имеете дело с людьми и их судьбами. Люди еще способны вас удивить?
- Конечно. Я ничего не знаю, уверяю вас, тем более что в каждом человеке есть собственные идеалы, собственные звезды. Может быть, я путаюсь гораздо больше, чем вы. Вообще режиссеры документального кино - люди наивные. Их легко обмануть. Они не следователи и не портные, которые могут точно отмерить нужную длину. Зачем мне стремиться знать все и всех видеть насквозь? Думаю, в таком случае я бы давно перестал кино снимать. Конечно, я распознаю типажи людей, про которые я могу сказать: "Не мой человек". Но не более того. Боюсь, люди быстрее распознают меня, чем я их. Я виднее, я умею раскрываться. У меня не так много тайн, мне нечего прятать.
- Сейчас вы активно вовлечены в телевизионный и кинематографический процесс или, скорее, "в своем огороде"?
- Конечно, не столь активно, как раньше. Но, если честно, я всегда был в своем огороде. Не столь востребован? Да. Но это ничего. Я работаю, как работал, стараюсь. К тому же у меня мастерская, коллектив, ответственность за него.
- Знаменитая "Контрольная для взрослых" во многом стала прообразом современных реалити-шоу. Как вы считаете, почему людям так интересно наблюдать за чужой жизнью?
- Почему люди ходят в театр, в филармонию, в кино? В музыке, в спектакле они находят то, что им близко. В любой чужой жизни есть столько моей жизни! Возможно, поэтому так популярны реалити-шоу. Правда, телевизор я смотрю редко. Во-первых, занят. Во-вторых, не люблю сегодняшнее телевидение, да и оно меня не очень любит. Раньше я думал, что телевидение что-то дает зрителю или же не дает ничего. Но я никогда не думал, что оно может отнять: воспитание, знания, все, что дала семья. Сегодняшнее ТВ многое отнимает, совсем не стремится вверх. Что касается "Контрольной", то ее рейтинг был таким же, что и у "Семнадцати мгновений весны". Представьте, совсем недавно я встретил женщину, которая смотрела "Контрольную". Она подошла ко мне и сказала: "Я ваша ученица!".
- А ученики в кино у вас есть?
- Кто-то хорошо сказал: "Те, кто у кого-то учился, должны сами назвать своего учителя". Наверное, кто-то скажет, что его учитель - Шадхан.
- Сейчас много желающих снимать документальное кино?
- Достаточно. Одних интересует сегодняшний день, социальные проблемы. Других - последние события в мире, третьих - драма человека. Как правило, документальное кино - разоблачающее, острое, не всегда угодное власти. Ведь оно раскрывает настоящее положение дел, показывает, как человеку живется в обществе.
- И какие темы интересуют молодых документалистов?
- Такие же, как и всегда. Им интересны истории, которые трогают. Недавно 30-летний режиссер снял хороший 15-минутный фильм про офицера, который во время войны встретился с немецкой девушкой и влюбился. Закончилась война, и он решил найти себе жену, похожую на нее. Нашел! Прошло много лет. Есть пожилой офицер, его воспоминания о войне, есть его жена, которая тоже знает о давней влюбленности и о том, что внешне похожа на какую-то немку. Кажется, просто. Решена эта маленькая история здорово, талантливо. Ведь каким должен быть режиссер? У него должно быть колоссальное любопытство к жизни, так же как и у журналиста. Ему следует видеть не только вербальную сторону жизни, но и эмоциональную. Следить за пластикой, глазами, движениями, походкой. Режиссер должен находить изюминку. Беседуя с тем же Шнуровым, мне хотелось показать людям, что он любит классику, говорит о преемственности, пусть своим языком. А то, что вы, ребята, видите на сцене, - так это дурит он вас, дурит!
- Бывает так, что герой программы или фильма вам неинтересен, а надо с ним разговаривать?
- Всю жизнь я изучал людей. Абсолютно честно могу сказать, что неинтересных людей для меня нет. Особенно интересны социально падшие люди: бомжи, проститутки, наркоманы. Я бы хотел, чтобы даже Иуда стал со мной разговаривать. Другой вопрос, удается ли мне раскрыть героя, узнать что-то новое, дать ему что-то... Именно из разговора рождается фильм, программа, поэтому если интерес деланный, ничего не получится. Почему мы слышим так много ложных интонаций на ТВ? Потому что люди притворяются, что им интересно, а на самом деле думают "о своем, о девичьем". Зато если есть интерес подлинный, то возникает некое поле. Получается не просто разговор, а существование друг напротив друга.